Так происходит приобщение к родным мужа, к их земле и воде, что имело, помимо ритуального, вполне практическое значение. Жизнь женщины тесно связана с водой: приготовить еду, дом в чистоте содержать, баню истопить, вещи постирать и т.д. В сельской местности до сих пор не всегда встретишь водоснабжение у дома или, тем более, дома, поэтому в первый же день молодой хозяйке показывали дорогу, по которой ей придется ходить каждый день. Во дворе одно ведро выливается перед стеной хлева, а вода из второго ведра используется для хозяйственных нужд. Таким образом, поход за водой в своем ритуальном значении важен для будущего деторождения, а в социальном значении для приобщения к семье, к хозяйству. Приобщение происходит постепенно, поэтому невеста несет воду не весь путь, так как она еще не до конца вступила в свои права, еще идет процесс включения в новое сообщество и в родственный коллектив.

Не случайно первым актом послесвадебного периода является поход за водой. После этого молодой снохе приходится выполнять работу, непосредственно связанную с использованием воды: испечь блины (сварить лапшу), помыть полы, истопить баню. Послесвадебная баня тоже довольно распространенное явление в обрядности других народов, но в частности у татар баню топили специально назначенные люди. У марийцев же, наоборот, по бане, истопленной невестой, судили о молодой: считалось, если баня горячая, то сноха злая: шокшо монча гын, шешке осал. Посещение бани на второй день считалось ранее обязательным ритуалом очищения – «моются и в банях парятся, при том же и по совокуплении с женою омытие за законную причину почитают». Вода в бане, имеющая функции очищения, после брачной ночи снимает переходное состояние жениха и невесты: «в воде все растворяется, всякая «форма» разрушается, всякое прошлое упраздняется, ничто из того, что прежде существовало, не сохраняется». Сейчас послесвадебная баня не обязательна, а там где топят, то во всем молодой жене помогает ее муж и другие гости.

Апофеозом второго дня свадьбы является дегустация блинов молодой невестой (у шешке мелна у восточных мари; оръеҥ мелна у луговых мари). В этот день ончылно шогышо моет полы, невеста замешивает тесто из тех продуктов, которые ей отправляла мама (клала в сундук). Этими блинами угощали всех, кто приходил посмотреть на новую сноху – у шешке. По качеству блинов судили о ее кулинарном мастерстве, также говорится в народе, если блины подгорают, то жизнь будет горькая у невесты. Сейчас же молодая невеста печет только первые три блина, иначе всю жизнь горя и обжигаясь, будет жить – Йӱлен-когарген илаш тӱҥалеш. Поэтому невеста просит кого-нибудь выпечь блины, а за это она одаривает платком, или деньгами. Выпекание блинов на утро следующего дня имеет символическое значение процесса перехода молодых, а особенно, ее саму в новый статус ‒ превращение сырого теста в выпеченные блины.

В это время молодые, саус, ончылан шогышо топят баню. В предбаннике ставят выпивку, квас, закуски. В бане моются все желающие, напитки «откупаются».

Этот день для остальных участников свадьбы проходил в гуляниях и оценивании трудовых качеств молодой жены. Гости, в том числе посаженые родители, родители жениха, обойдя всех соседей и друзей, возвращались в дом жениха. Вечер также проходил в угощениях и танцах, но сегодня уже главные участники – посаженые родители. К их приходу невеста должна сварить кашу, обычно пшенную или рисовую с мясом, которая являлась «разгонной» (в соответствие с русской традиционной культурой), то есть после вечера с кашей свадьба заканчивалась, и гости начинали расходиться. Во многих традиционных культурах, каша, как форма хлебной пищи, фиксировала переходные моменты, рубеж между старым и новым. Но до ухода посаженый отец танцует с 12 женщинами, потом посаженая мама танцует с 12 мужчинами: танец-соперничество, кто кого перетанцует. Количество танцующих соответствует количеству кнопок на гармони – 12 кнопок. Особо почетны были в этот вечер и соседи, которые помогали в приготовлении свадьбы, их старались угостить очень хорошо, со словами, что «гости приходят и уходят, а сосед может понадобиться и в полночь». Мать жениха, угощая, всем поет песни, гости же в свою очередь пели родителям жениха. Первыми уходили посаженые родители, но перед этим посаженая мама производила обряд смены головного убора невесты на головной убор замужней женщины.

В этот же день невеста меняет интерьер дома жениха: вешает новые шторы, тюль – ранее развешивали полотенца, расстилает скатерти, покрывала, накидки, т.е. то, что привезла с собой в качестве приданого. На сегодняшний день, если даже молодые собираются жить отдельно, молодая все же должна что-нибудь оставить в доме родителей мужа, чаще всего это шторы и тюль. Этот обычай имеет вполне практическое и психологическое значение. Эти вещи показывали мастерство невесты и поступали в ведение новой семьи, с другой стороны, невеста создавала себе благоприятный микроклимат, развешивая вокруг себя свои же вещи. Данная традиция имеется в культуре многих народов ‒ русских, карел, коми. Данным развешиванием, подарками дому она задабривает духов этой семьи или благословляет новую семью посредством космологического характера своих вещей. В среде уральских марийцев сохранилось такое высказывание, точно характеризующее жизнь молодой после свадьбы ‒ «модолка-сомылка», происходящее от игры букв в русском слове молодка, молодая и марийского слова сомыл – работа по хозяйству.

Таким образом, начиналась новая жизнь молодой в доме жениха, с первого же дня она должна была выполнить основополагающие функции. Однако трудовые испытания не являлись проверкой хозяйственных способностей, в полном смысле, они несли в себе функцию приобщения молодой жены к уже устоявшемуся укладу семьи мужа.

_______________________________________________________________________