Родители жениха после отправки свадебного поезда за молодой начинают готовиться к его встрече. В некоторых местах назначаются чинче кÿршо (букв. срывающая блестки), – это одна из соседок жениха, которая бежала сообщить о том, что везут невесту. Она говорила всем присутствующим в доме жениха: «Ик вел шÿргыжö кече, весыже – тылзе, а ÿппунемже – ока ‒ Одна часть лица, как солнышко, другая как луна, а косички – как канатик золотой». В других местах кугу веҥе после подъезда экипажа с молодыми заходит и предупреждает, что они приехали.

Свадебный поезд не въезжает во двор дома, а останавливается перед воротами. Перед домом родителей жениха на улице на табуретку ставят ведро с зерноми кладут веник. Ведро с зерном объезжают кругом три раза по солнцу подводья с главными действующими лицами. Певчие продолжают петь свадебные песни. Тем временем саус заходит в дом и спрашивает разрешения у родителей, можно ли заехать во двор. Так он ходит спрашивать три раза, и, в конце концов, родители дают разрешение.

Саус идет к родителям жениха и говорит: «Невеста спрашивает, что вы ей можете предложить?» Они предлагают быка, саус выходит из дома, щипает невесту за бок и объявляет, что в этом доме для невесты не жалко быка. Щипанием саус проверяет стойкость характера невесты, если вскрикнула – будет слушаться мужа, если нет – своенравна. Участники свадьбы не соглашаются на быка, требуют жениха. Саус обратно заходит в дом торговаться. Ему предлагают жеребца. Только на третий раз родители соглашаются женить сына, невеста соглашается войти в дом. Такое поэтапное вхождение в дом с обрядами, имеющими отношение к порогу: так, добиваются добровольного согласия «сообщества, в которое вступают». Но здесь важно отметить, именно на этом этапе впервые невеста начинает говорить, появляется диалог с невестой. То есть, у нее раскрываются органы речи, этим начинается ее возрождение в доме жениха, она входит в мир людей.

У входа во двор на дорогу стелили старую овчину, а под нее клали железный предмет, через который должны были пройти жених с невестой. Присутствие шкуры животного в момент заключения какого-нибудь союза, будь то юридического, дружественного или брачного, известен у многих народов. Также шкуру связывают с детородной функцией женщины. В данном случае, шкура животного символизирует принцип избыточности, материализируемый в животном или в его шкуре (так как помимо шкуры есть еще и туша, которая также используется). Невеста же, вступающая в дом жениха, – не имеющая еще детей (априори, молодая невеста должна быть способной рожать детей), символизирует принцип недостачи. Тогда как муж, стоящий рядом, должен ликвидировать эту недостачу. Таким образом, шкура здесь выступает залогом того, что именно этот мужчина лишит эту женщину ее «социальной недостачи». Вместо шкуры многие используют подушку, на которую должны встать молодые, спускаясь с коляски, с посылом, чтобы совместная жизнь была мягкой. Думается, что использование подушки было заимствовано с татарских свадеб и имеет отголосок использования шкуры – пух, которым набивают подушки, своеобразная «шкура» птиц.

В некоторых местах на овчину бросали серебряные монеты, и невеста должна была взять одну монету и забросить на крышу, чтобы умилостивить духов-покровителей двора, с приходом невесты в дом придет больше благополучия и достатка. Выкуп покровительства родовых духов производил и жених, когда входил в дом невесты, в обоих случаях этим они совершали обряды включения. Отголоски того, что порог некогда был предметом поклонения и жертвоприношения присутствуют и сегодня, так, через порог здороваться или предавать что-либо нельзя, нельзя сидеть на пороге и т.д. Уважение к порогу встречается у многих народов, но повсеместное распространение в России усилилось под татарским влиянием, у которых сидение на нем или касание его ногой считается грехом.

Ончылно шогышо со стороны жениха передает веник саусу, который подметает путь молодым до дома. Здесь явно выраженное представление о венике, как имеющем силу изгонять нечистую силу и сметать порчу. Участие веника в ритуально-магических приемах основано на представлении о том, что он наделен демоническими и апотропейными свойствами, так как является банной утварью (нечистое место).

Сразу же по приезду невеста начинает одаривать родственников жениха. В этом ей помогает пуртымо ава, саус, ончылно шогышо. Саус приглашает родственников, ончылно шогышо угощает гостей квасом. Держа в руке стакан кваса, гости благодарят невесту за ее подарки, желают молодым благополучия и обещают им подарить кого–нибудь из домашних животных, например, шочшаш пярäн – ягненка, который должен родиться в будущем (гуся, овцу и т.д.). Обряд называется солык шапран или кид кучаш. Сегодня на свадьбах традиционного характера, после получения подарка гости кладут деньги в хлебницу или вручают свой подарок. «Музыканты обыкновенно ничего не дарят молодым, но ради красного словца обещают белых зайцев в лесу, но чтобы молодые сами поймали их, черную смородину и малину, но, то же, чтобы сами набрали их».

Предметами одариваний обычно являлись платья, рубахи и вышитые полотенца: близким дарила платье, а дальним родственникам полотенце и платок. Невеста старалась особенно угодить матери жениха, поэтому для нее изготовлялся весь костюм: платье, передник, головной убор, а также и нижнее белье, колготки и галоши. Необходимо отметить, что в одевании родственников львиная доля затрат приходиться именно на женские костюмы. Так, на наблюдаемой нами свадьбе невеста полностью одела маму жениха, посаженую маму, бабушке жениха подарила платье, платок и галоши, а младшей сестренке – марийское платье. По рубашке получили отец и брат жениха. На современных свадьбах традиционного характера, эти дары скорее говорят о состоятельности семьи невесты. Примечательно, что дары не равноценны: невеста дарит платок и полотенце, а ей в ответ обещают подарить гуся или овцу. Таким образом, здесь, в первую очередь, оказывалась материальная помощь молодым, для заведения своего хозяйства. Также, данная форма одаривания есть выражение дарообмена, как необходимого элемента для поддержания социальных связей и идентификации себя к этой группе.

Вручив всем подарки, молодые, наконец, усаживались за стол, и невеста открывала свое лицо – снимала большой платок, или же Суан вате веретеном сдергивал его и отдает певчим. Певчие «продают» шаль родителям невесты за угощение. Одарив всех подарками, тем самым показав свое добровольное и доброжелательное вступление в брак, вкусив совместно пищи (отождествляя себя с этой группой), она, начинает путь принятия в новое общество, возрождается, посредством обретения способности видеть, в новом качестве. Прием пищи был также обставлен символикой: половину съест жених, а другую – ест невеста, или же, ели одной ложкой. Использование одного прибора, одного блюда, употреб ление одного и того же, также как и сидение на одной подушке есть элементы обряда единения.

После трапезы молодых отправляли на спальное место, а сами же гости продолжали гулять по всей деревне - кочышлан кошташ, захаживая в дома участников свадьбы, гостей сопровождал саус. В некоторых населенных пунктах на этом, первый день свадьбы заканчивался, а где то свадьба продолжалась всю ночь.

_______________________________________________________________________